Григорий Поженян - Стихи и песни [WEB]

"Всё роздано: скрипка, топор и манок…"

Всё роздано: скрипка, топор и манок;загривок и шея, наживка и омуль,лавровый венок и терновый венок,хвала и хула, вознесенье и омут.Давно отделилась от суши вода.Мозг ищет пути отторженья от тела.Лишь я со скворцом хлопочу неумелонад ранним ручьём, что течёт в никуда…

Слово

И звук не нем. И цвет не безголос.Но если ложь наказана сурово, —из вещих ножен выхвачено слово:ему — назвать. С него и высший спрос.…Ржавеет золото. Слабеет сталь ножа.Земной оси смещается основа.Моря стареют, не стареет слово.Над ним не властна долгой жизни ржа.Пусть над поэтом суд неправ и скор.Пусть мы лишимся зренья, слуха, крова.Утроба прокричит святое слово,чтоб складки лбов не прорезала скорбь.Мети, мети, моей судьбы метель.Стихам не страшно. Мне прикрыться нечем.Всё решено. Как не бывает двух смертей,так, слава богу, нет и двух Отечеств.

"Не тому было сладко от пряностей…"

В. Корню

Не тому было сладко от пряностей,кто в морях рисковал.Был обычно в чести тот, кто прятался,а не тот, кто искал.Был порою увенчан до одуритот лакей на коне,кто от страха кричал:— Кушать подано! —А все танки — по мне.Вот когда не спасают ни надолбы,ни бетонные рвы.В смертный час соблюдать себя надобно,не щадя головы.И пускай переплавщики дошлыеупрекнуть норовятотгремевшей «каретою прошлого»,тихим звоном наград.Так ли, нет, всё равно нам недоданоиз заветной сумы.Все они — не дошедшие до дому —тоже мы.

Заборы

Как же так получилось:всё заборы, заборы.Словно минное поле,где бессильны сапёры.И напротив, и рядом,как дорожные знаки:то нельзя, то не надо.То — собаки…И до боли понятно —не стучись в эти дачи.В дни торжеств, в дни печалей,ни с приветом, ни с плачем.А ведь долгие зимымы братались плетнями.Разве ЗИСы и ЗИМывдруг легли между нами?!А ведь были же вёсныс песней: «Взвейтесь кострами…»Разве личные соснывстали вдруг между нами?!Над Серебряным боромтишина тишиною.Занемевшим укоромзвёздный меч надо мною.

1949

* * *

Е.Ф

Топчу набежавшие тени,презрев небеса.Опять начинаю с сирении шью паруса.В убранстве из битой посудыпойдем налегке.Опять начинаю с Пицунды.С тебя на песке.

"Ах, как я кричал когда-то…"

Ах, как я кричал когда-то:— Вашу мать… концы и кранцы.Бродят по военкоматуодноногие афганцы.Их суровые медалиоднозвучны и негромки.Их клевать не пересталипохоронки… похоронки…Знать бы, что чему основа,что бедою отбелило.Может, не случилось сновато, что было, то, что было.Может, кануло б с концамии ушло дурными снамито, что делали с отцамии что с нами, и что с нами.Не пришедших на свиданье —тех, кто с горечью повенчан,одарите за страданьяи воздайте за увечья!Но куда что подевалось,будь я проклят, в самом деле.Глупые — навоевались.Умные — разбогатели.

"В моих ушах, контуженных войной…"

В моих ушах,контуженных войной,не гул, не звон,а чей-то позывной.Но чей они который это год —я все забыл:и ключ, и гриф, и код.В моих ногахосколки прежних лет.Они со мнойпокинут этот свет,и вместе с нимивыйдут из огнятот, кто стрелял,и тот, кто спас меня.В моих зрачках(не я тому виной,что жив остался,просто я связноймеж теми, кто живути кто мертвы) —в моих зрачкахзеленый цвет травы.…Я все, что смог,скребком годов соскреб.Я не берег,не подставлял свой лоб.Не короталв чужой рубахе днии был в окопахвсем другим сродни.В предчувствииначала и конца —светлее деньспокойного лица,уверенней разжатая рука,добрее уходящая строка.Иду на днои не иду ко дну…Так две рекисливаются в одну,чтоб, растворившись в море                                         навсегда,плыла освобожденная                                 вода.

Тридцать лет спустя

Если б душаотделялась от тела,сколько бы чаекко мне прилетело.Сколько бы ласточекв окна влетало.Сколько б конейв дом тропу протоптало.Если б душаотделялась от тела,я не ходил бы тайкомна Пастера,в дом, где живутвсе друзья неживые.Где не лежати цветы полевые.Может, потоми случится такое,там, за неслышнойподземной рекою,на перевозе,где лодочник желтыйзнает, зачеми откуда пришел ты.Но на землене случается чуда.Тот, кто погиб,не приходит оттуда.Были юнцами.Не стали старее.Тех, что погибли,считаю храбрее.Может, осколки ихбыли острее?Может, к ним пулилетели быстрее?!

…Дальше продвинулись.Дольше горели.Тех, что погибли,считаю храбрее.[4]

Земля

Ее топтали нелюди.По ней катком прошли.И в наростах,и в наледи —прекрасен лик земли.

Ее сжигали заживои снова жгли и жгли.И в трещинах,и в скважинах —прекрасен лик земли.

В нее взрывными тромбамизаряды мин легли.В лицо швыряли бомбами —прекрасен лик земли.

И как бы ни корежили,до мантии трясли —зазеленело крошево.Прекрасен лик земли.

Ничто на ней не вымерзло,ничто не извели.Всех вывела.Всех вынесла.Прекрасен лик земли.

Так много перемолотомеж «завтра»и «вчера»,что океаны молоды,а мать-землястара.

Наследство

За то, что ждал так долго,навек достались мне:связной с письмом из домана каменном коне,ожившей гильзы порохв истлевшей кобуре,черемуховый шорохна выцветшем ковре.Да мамина ограда,осевшая к весне.Не так уж много надо,как выяснилось, мне.

"Что-то все у меня не ладится…"

Что-то все у меня не ладится.То весною зима приластится,То зимой, в декабре, за стекламиПтиц обманут ветрами теплыми.Что-то все у меня навыворот.То за горькую правду выпорют,То за самую малость малуюВдруг погладят рукой беспалою.Да и сам-то я, словно маленький,То с достоинством губы выпячу,То, зарывшись в подоле маменьки,Чтобы люди не знали, выплачусь.Где ж вы, деды морозы добрые?Вы такие ж, как я, бездомные.Где ж ты, палочка выручальная?Ты такая ж, как я, случайная.Не встречались вы на роду моем.Вас такие ж, как я, придумали.Новогоднею ночью бесснежною,Чтоб вы стали людской надеждою.

На старых дорогах

В. Субботину

Нет, не мушмула меня звала,не миндаль, не белых два крыла,не весенний ветер декабря,не крутая — в штопоре — дорога.Ты не доставала до стола,ты еще спокойным сном спалав час, когда военная тревогавсколыхнула наши якоряи рукою жесткой провелапо рядам, в строю застывшим строго.Разве новогодняя трава,хмель ветров, лимонная листва,разве даже моря синевастали бы причиною разлуки?Но имеет высшие правакрай, где бинтовалась голова.Он развел всевластно наши руки,он тебе вернул мои слова.Полные и горечи и муки.Крымский край!Пути моих друзейВысохшие Семь Колодезей,неизвестный лейтенант Варлей.Эльтиген и ночи Дуванкоя.Здесь ребенок знает про такое,здесь земля матросских сыновей,здесь могила моего покоя,и начало юности моей.

1948